Железобетонные конструкции в архитектуре Свердловска

A ses pieds le genre humain

Se ruant, le fer en main,

Dans le sang et dans la fange

Ou brille l’ardent metal !…

Не так давно мы с моим другом, выбрав подходящий солнечный день, в очередной раз прокатились на велосипедах до "Чертового Городища". Это местная природная достопримечательность – скалы, с которыми народная молва связывала множество легенд и мифов. Их расположение и облик не перестают меня удивлять. Это не просто здоровая глыба породы, громоздящаяся над лесами, и не острые, размытые дождями пики земных недр, и не измельченная сходом ледника каменная россыпь, нет! Те, кто бывал на Среднем Урале, знают, что многие местные скалы представляют из себя плоские - от 30 см до метра толщиной - плиты до десятка метров в длину, которые лежат одна на другой, плотно подогнанные друг к другу. Находясь вблизи, меня все время не оставляют мысли о том, что это вовсе не скалы, а созданные искусственным способом сооружения непонятного для нас назначения, возможно, опоры для невиданных размеров сводов, которые давно обрушились, и остатки их, поросшие мхом и соснами лежат в окрестных лесах…

Думаю, такой полет фантазии вполне объясним, так как, путешествуя по Уралу и России, мне так и не пришлось увидеть каменную постройку Средних веков или Античности, где бы поработал каменотес. Ну, не была востребована на нашей территории эта специальность. Зато мне приходилось видеть виртуозную работу обработки камня в таких памятниках, как египетские пирамиды в Гизе и древние храмы на Мальте (аналогичные Стоунхедж). Там, в далеких странах мне стало известно, что, по мере изобретения человеком новых искусственных строительных материалов (кирпич, плинфа, в более современный период пустотелый камень, т.е. блоки из цемента и, наконец, появления металлоконструкций), технологии работы с природными материалами были утрачены. И даже в более поздних памятниках из камня на территории Европы можно наблюдать, что в обработке использовались более простые породы камня и размеры их чаще не были столь внушительны.

Эпоха камня в прошлом, нам остается только удивляться увековеченному мастерству наших предшественников и своеобразию форм.

Сегодня создают представление будущих поколений о нас бетон и метал…

Индустриальный, технический и научный скачок рубежа XIX – начала XX веков взорвали традиционные представления об архитектуре. Это был не ветер, а самый настоящий торнадо перемен. Заводы и города активно развивались, усложнялась инфраструктура, все больше использовались новые виды транспорта (железнорожного и автомобильного). Необходимо было создавать в сжатые сроки цеха, выставочные павильоны, гостиницы, новые жилые дома, вокзалы, мосты и т.п. В этих объектах внутреннее пространство - длина перекрытий, высота опор - увеличивалось в разы. Были попытки найти решение подобных задач при помощи традиционныч для тех лет форм и конструкций. До этого в сознание большинства людей большим искусственным пространством считалось, например, помещение Церкви и трапезной. Неслучайно поэтому доменные цеха XIX в. напоминают и внутренним, и внешним устройством храмовую архитектуру. Другой пример: параллели между помещениями театра, залами дворца или усадьбы и заводскими цехами мне приходилось видеть в промышленной архитектуре г. Сатка. Там в интерьерах сохранились балкончики, застекленные двери, отделка керамической плиткой. Можно еще вспомнить вокзалы начала XIX в. в Москве и Санкт-Петербурге – роскошные, как дворцы Северной столицы.

Но возникают и совершенно новые интерьеры, новые принципы организации такого рода помещений. В мировой теории и практике искусства уже формулировались принципы функционализма, определившие множество стилей и направлений современной архитектуры, да в целом образа жизни человека XX – XXI веков. Ведущее место в кристаллизации нового подхода сыграла школа Баухауз. Преподавателей и учащихся объединяли "левые" взгляды и новаторские подходы к искусству: они считали, что в новую эпоху архитектура должна быть строго функциональной, экономичной и ориентированной на технологии массового производства. Эту архитектуру индустриального общества можно характеризовать следующими признаками: прямые линии, чистые геометрические формы, гладкие плоские поверхности, большая площадь остекления, просторные, светлые интерьеры, отсутствие национальных культурных особенностей и увуого-либо декора.

Так и получается, что промышленность создает новый строительный материал, а он, в свою очередь, выводит промышленность на новый уровень. Человек, решая конкретные задачи, создает новую архитектуру, а она, в свою очередь, через организацию пространства, новые возможности инфраструктуры, коммунальное хозяйство и пр. формирует нового человека…

Примером для отражения этих мировых тенденций в архитектуре Свердловска являются здания в стиле конструктивизма: комплекс зданий "городок чекистов" (квартал вместе с гостиницей Исеть), Свердловская киностудия, спорткомплекс "Динамо" и другие объекты.

Первым железобетонным сооружением в нашем городе стала Белая башня на Уралмаше.

Водонапорная башня, спроектированная инженером Моисеем Рейшером (на момент строительства ему было 25 лет) построена в конце 1920 х. гг. Ее основная задача заключалась в обеспечении водой нового завода-гиганта – Уралмаша. Отличный пример простоты, функциональности, геометричности, отсутствия всякого декора и национально-культурных отличительных признаков.

В первоначальном проекте цилиндр, в котором размещался бак, должен был опираться на шахту от лестницы с одной стороны и на две изящные бетонные опоры - с другой. Однако решено было добавить еще две опоры, т.к. были сомнения в том, что эти новые конструкции выдержат нагрузку. Большинство подобных башен до и после конструировались так, что несущие стены (где находятся лестницы, трубы, прочие коммуникации) размещались под центром бака, а в данном случае они были смещены.

В те далекие времена объем бака башни, был одним из самых больших в Европе, от чего первый бак не выдержал и лопнул при испытании. После завершения строительства она долгое время была архитектурной доминантой соцгородка. Сейчас остается таковой лишь отчасти, если смотреть на нее с улицы Бакинских комиссаров и Донбасской. Этот символ Уралмаша исправно проработал до начала 1960-х, пока не изменились принципы водоснабжения. В новых условиях М. Рейшер разработал проект реконструкции и переоборудования башни под кафе на 50 мест, но его не утвердили. Какое-то время спустя она была признана памятником архитектуры федерального значения, а, учитывая тот факт, что она находится в непривлекательном для инвестиций районе города, за все время после ее закрытия так и не нашлось желающих привести ее в порядок и дать новую жизнь. Хотя, с другой стороны, ее расположение и устройство более привлекательны для финансовых вложений, чем у некоторых других башен нашего города... Рядом располагается спорткомплекс, крупная концертная площадка, сам соцгородок с интересными зданиями конструктивизма и особенной планировкой, завод-гигант, лесопарковая зона.

Мне неоднократно доводилось проводить экскурсии по соцгородку Уралмаш, Белая Башня всегда была кульминацией нашей обзорной программы. Спустя много лет она все еще интересна самым разным людям. Каждый считает свои долгом подняться на ее смотровую площадку, чтобы увидеть Екатеринбург с одной из его вершин, а также чтобы проникнуться духом революционного сознания архитектуры 1920х – 1930х годов.

Материал подготовил Владимир Грязнов